Спальни имеют окна [= У спален есть окна; Окно в спальню ] - Эрл Стенли Гарднер

— Я тебе уже говорила, что не останусь с ним наедине ниминуты… независимо от того, сколько пистолетов ты мне дашь.

Лаури лихорадочно думал.

— Мы бы могли объединиться, Лаури, — сказал я, — и вы бызаработали немного денег.

— Каким образом?

— Пора бы уже и повзрослеть. Вы что, хотите всю жизнь бытьночным вышибалой?

— В этом мире ты имеешь то, что тебе дают, а не то, чего тыхочешь, — сказал Лаури.

— Может быть, подумаем вместе?

Девушка поставила завтрак на стол. Лаури начал есть.

— Будь осторожен, — сказала малышка с негодованием, — ужбольно он ловкий… Если ты вздумаешь заключать с ним какие-то сделки, только тыменя и видел.

— Что ты мне предлагаешь? — спросил Лаури.

— На карту поставлены восемьдесят тысяч долларов страховки,— сказал я. — Страховая компания собирается возместить только годичный взнос иосвободиться от обязательств. Им чертовски не понравится, если их нагреют навосемьдесят тысяч долларов.

— А кому понравится? — перебил меня Лаури, бросая большиекуски ветчины в рот.

— Я собираюсь их нагреть. Я как раз занимался этим делом. Ипришел к этой девушке. Она в это время одевалась и велела мне подождать всоседней комнате. Кто-то шел за мной по пятам. Я думаю, что это были вы.

— Только не он, — заявила девушка. — Вы не посмеете навеситьэто дело на нас. Я была с ним все время, каждую минуту, с тех пор как вы укралинашу машину. Мы остановили машину, попросили немного бензина, заправили вашумашину и отогнали ее на вашу стоянку. Потом взяли такси и приехали сюда.

— Кто-то еще знал этот адрес, — сказал я.

— Какой адрес?

— Адрес убитой.

Лаури ухмыльнулся и сказал:

— Ты сочинил великолепную историю, однако. Давай прокрутимее еще раз. Итак, ты вошел в спальню несчастной и увидел, что она одевается,так?

— Так.

— И она тебя поцеловала?

Я кивнул.

— И ты, конечно, такой застенчивый, что не захотел смотреть,как она одевается. А она, такая стыдливая, что не захотела одеваться при тебе ивытолкала тебя в спальню сестры.

— Можете мне не верить, но так оно и было.

Он расхохотался:

— Что бы ты подумала о такой девушке, малышка? — спросил он.

— Не втягивай меня в этот разговор, — заявила она. —Подумать только, как мы рискуем! Боже мой, бедная девочка!

— Пожалуй, я съем парочку яиц, — сказал я. — Я проголодался.Не беспокойтесь, я все приготовлю сам.

Я приготовился встать.

— Сиди и не двигайся, — сказал Лаури. — Малышка, если уж емутак хочется яиц, приготовь ему яичницу.

Она надула губки:

— Я не собираюсь ничего готовить для сексуальных маньяков.Пусть сам себе готовит.

— Уж больно быстро он проголодался, — сказал Лаури. — Меняне проведешь. Он хочет готовить сам! Ты знаешь почему? Как только ему в рукипопадет сковородка с кипящим жиром, знаешь, что он сделает? Плеснет мне вглаза. И представляешь, что потом будет с тобой?

— Ой, ой! — закричала она.

— А вы подозрительный, — сказал я.

— Да, ты прав. Я чертовски подозрительный. — Лауриусмехнулся. — Я уже один раз имел с тобой дело.

У меня есть опыт.

Девушка встала и пошла готовить яичницу. Я сидел и смотрел,как шипит на сковородке жир. Она, конечно, не умела жарить яичницу. Дносковородки было покрыто корочкой. Она даже не потрудилась ее снять.

А по бокам застыли пузыри. И яичница представляла собойотвратительное месиво, плавающее в жире.

— Детка, убери перец со стола, — сказал Лаури.

— Я хочу поперчить яичницу, — сказал я.

— Я сам тебе поперчу, — сказал Лаури. — Тебе только дайперечницу, ты обязательно снимешь крышку и сыпанешь мне перцу в глаза. И несмей трогать кофейник, — сказал он, увидев, как я потянулся за ним. — Я самналью тебе кофе. Нет… Пожалуй, малышка нальет тебе кофе.

Лаури отодвинул стул, встал и сказал:

— Не двигайся! Не вздумай выкинуть что-нибудь.

Я сейчас вернусь.

Он вышел в другую комнату, оставив дверь открытой, и черезминуту вернулся, держа в руке пистолет.

— Эта штука, — сказал он, — отрезвит тебя, если тебевздумается плеснуть мне в глаза горячий кофе.

Я давился жирной яичницей, заталкивал в себя тосты и все этозапивал кофе. Надо сказать, что кофе был отменный. Но от еды меня воротило.

Лаури смотрел, как я ем, и смеялся.

— Тебе приходится каждый кусок глотать дважды.

— В чем дело? — спросил я. — Неужели вы пытаетеськритиковать яичницу, приготовленную руками малышки? Кажется, у меня совсем малошансов поладить с вами, что бы я ни делал.

Он наблюдал, как я доедаю яичницу и допиваю вторую чашкукофе.

— Сиди и не двигайся, — сказал он, — что бы ни случилось, невставай с места. Понял?

Я зевнул.

— Мне это подходит. Я собирался помочь вашей жене помытьпосуду.

— Жене! — фыркнула рыжеволосая.

— Ладно, малышка. Пусть будет так, — сказал Лаури.

— Как вы думаете, Лаури, зачем я пришел к вам сегодня?

— Черт меня побери, если я знаю.

— Я заключил сделку с Элджином. На карту поставленовосемьдесят тысяч. Мы получим только небольшую часть от этой суммы. Но этачасть может оказаться довольно большим куском. Думаю, что Элджин очень скороявится сюда, если только он не передумал брать вас в долю. Но, наверное, онэтого не сделает, как вы считаете?

Лаури смотрел на меня с большим подозрением.

— Что ты имеешь в виду, черт возьми? Что значит «не взятьменя в долю»?

— Да я просто спросил.

— Откуда мне знать, что он станет делать?

Он замолчал. Мы оба наблюдали, как девушка наливала воду вмиску, окунала тарелки в мыльную воду, полоскала и ставила на сушильную полку.

Я взглянул на часы и сказал:

— Черт возьми, как странно, что Элджин не связался с вами. Ая думал, что он придет сюда.